ЧАСТЬ ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ МУЗЕЙ "БАЮШКИ" СТАНОВИТСЯ ПРОСТРАНСТВОМ РАЗВИТИЯ СКАЗОЧНОГО ДЕЙСТВИЯ
В некотором государстве,
То ли царстве, то ли не царстве,
Жил – был дед, неведомо сколько лет.
Жил дед, жил, тужил – не тужил.
А тут оглянулся – остался один.
Время незримо как-то ушло,
Всех, кто жил рядом, с собой унесло.
И задумался дед, спустя много лет:
А тот, кто жил рядом – то ли был, то ли нет?
И надумал дед встретиться со своими родными предками. Собрать их вместе. Поговорить за былое, да к будущему примериться, дабы не повторить ошибки и промахи прежних лет.
Поделился дед своим замыслом с народом. А народ ему в ответ:
- Так это же невозможно!
Хмыкнул дед:
- Сам знаю, что невозможно. А когда в сказках ковры-самолёты полетели, кто думал, что такое возможно?
- !?
- Вот и я думаю, к своим сородичам через сказку дорогу прокладывать. И похоже сказка эта в народе известная – "Поди туда, не знаю куда...":
"...Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.
- Брось клубок перед собой, – куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришёл, будешь умываться, чужой ширинкой не утирайся, а утирайся моей.
Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошёл за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился – катится да катится. Андрей идёт за ним следом.
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Много царств и земель прошёл Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется; стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге… Дошёл Андрей до леса, видит: стоит избушка на курьих ножках...".
Вспомнил дед, как в той сказке дело было и разом смекнул, какая от неё ему подсказка:
- Ну а я себе в помощь вместо клубка ниток и вышитой ширинки возьму старые семейные фотографии.
Собрал дед все фотографии своих родных, какие у него были, выложил из них картинку своей родословной. Видит, а на картинке прошлые и будущие времена словно вместе сошлись.
И только сейчас до деда стало доходить, сколь необыкновенное и опасное путешествие он задумал. Предки его - люди разные, да и жили они в разные времена. Кто в каких мирах сейчас обитает, неведомо.
Стал дед думать, как сделать, чтобы дорога сложилась удачно, и смог он назад благополучно возвернуться. И решил создать волшебный уголок, через который будет сохраняться его живая связь с настоящим миром. И наполнил он этот уголок самыми могучими сказочными образами, дабы они своей силой в пути его оберегали и обратно манили.
Готов был уже дед отправиться в дорогу, да подумал:
- Путь мой неведомый, дорога дальняя, попробую-ка я время поторопить, авось, что и получится. А там глядишь, и себе смогу добыть клубок тот заветный.
И произнёс он присказку из помянутой им сказки, да только задом наперёд:
- Не скоро дело делается, да скоро сказка сказывается.
И тут вспомнились ему три всадника из сказки "Василиса Прекрасная":
"Идёт она и дрожит. Вдруг скачет мимо неё всадник: сам белый, одет в белое, конь под ним белый и сбруя на коне белая, – на дворе стало рассветать. Идёт она дальше. Вдруг скачет другой всадник: сам красный, одет в красное и на красном коне, – стало всходить солнце.
Василиса прошла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на полянку, где стояла избушка Бабы-яги: забор вокруг избы из человеческих костей, на заборе торчат черепа людские с глазами, вместо дверей у ворот – ноги человечьи, вместо запоров – руки, вместо замка – рот с острыми зубами. Василиса обомлела от ужаса и стала как вкопанная.
Вдруг едет опять всадник: сам чёрный, одет во все чёрное и на чёрном коне. Подскакал к воротам Бабы-яги и исчез, как сквозь землю провалился, – настала ночь".
И произнёс дед во второй раз своё заклинание:
- Не скоро дело делается, да скоро сказка сказывается.
Как только молвил, как тут прямо мимо него проскакали три всадника – белый, красный и чёрный. Да проскакали они не по очереди, друг за другом. А разом все трое промчались.
И вспомнился деду небесный конь из сказки "Сивка-Бурка", которого не то что поймать, увидеть и то изловчиться надобно было – неприметен тот конь хоть среди бела дня, хоть среди ночи тёмной:
"В самую полночь прискакал на пшеницу разношёрстный конь: одна шерстинка золотая, другая – серебряная; бежит – земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет".
И произнёс дед в третий раз своё заклинание:
- Не скоро дело делается, да скоро сказка сказывается.
Тут же вспыхнул в небе огненной зарницей конь и тут же готов был погаснуть. Однако опередил его дед своим острым взглядом, одёрнул на месте и крикнул громко как в сказке:
- Сивка-Бурка, вещий каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!
В тот же миг встал конь перед ним как вкопанный. И тут дед, будто на ухо кто ему подсказал, гаркнул коню:
- Трижды вокруг себя обернись, да трижды ударь копытом о землю!
Крутанулся три раза вокруг себя огненный конь, ударил о землю копытом три раза – в тот же миг его след и простыл.
А дед видит, что прямо перед ним стоит избушка на курьих ножках, а за избушкой тёмный лес стеной высится. Ещё давеча смекнул дед, что тот самый волшебный лес, на опушке которого избушка Бабы-яги вокруг себя поворачивается, сплошь из родовых деревьев состоит. Где же ещё могут обитать духи предков, как не в этих волшебных деревьях.
Смотрит дед на избушку, смотрит на лес волшебный, и чувствует, что по силам ему сейчас совладать с самим временем – в прошлом не сгинуть, да и в будущем не затеряться. И тогда он собрался с духом, чтобы в гости к самой Бабе-яге заявиться.
Стал перебирать дед заклинания из разных сказок, чтобы повернуть избушку:
"Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть".
"Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом. Как мне в тебя зайти, так и выйти".
"Избушка, избушка! Стань по старому, как мать поставила, – ко мне передом, к лесу задом".
"Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом"...
Подумал дед, порешал, да и выбрал для себя самое подходящее:
- Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом. Как мне в тебя зайти, так и выйти.
Развернулась избушка, вошёл в неё дед и прямо с порога:
- От дела не лытаю, а дело пытаю. Ищу дорогу к нашему родовому древу, чтобы...
Тут Баба-яга и оборвала его на полуслове:
- Экий ты прыткий! С виду дед вроде, а нетерпелив как младенец. Знавала я такого из сказки "Ненаглядная красота". Девять дней отроду, а туда же, благословение на женитьбу ему подавай. Ну а ты, не иначе как клубочек заполучить хочешь? Не спеши, всё своим чередом должно быть. Да ты и сам должен знать, как я погляжу. Прежде тебя напою, накормлю, в баньке выпарю, да в постель уложу. А потом уже и разговоры водить будем.
Делать нечего, уступил дед. А как до разговоров очередь дошла, задала ему Баба-яга вопрос:
- Раз ты такой шустрый, ответь мне, зачем тебе клубочек понадобился?
Дед снова за своё:
- Чтобы он мне путь к нашему родовому древу показал.
А Баба-яга продолжает его всё пытать:
- Ишь ты! С чего это вдруг решил, что клубочек тебе путь тот покажет?
Дед нетерпеливо передёрнул плечами:
- Так знаю, он всегда в нужную сторону приводит...
Баба-яга опять оборвала:
- Ну это ты умом своим знаешь, а ты сердцем почувствуй. Вот скажи-ка мне, кто в сказках, окромя меня, клубочек давал?
Дед без труда вспомнил хорошо известные ему сказки:
- Андрею стрельцу, чтоб пойти туда, не зная куда, Марья-царевна дала. Ивану-царевичу, что за Василисой отправился, старичок подсобил.
Хмыкнула довольно Баба-яга:
- Знаешь, знаешь – всё правильно говоришь. Ну а теперь скажи, за какие такие заслуги Марья-царевна Андрею клубочек дала?
Призадумался дед, да ненадолго:
- Так по любви своей.
Снова довольная Баба-яга:
- Верно говоришь. А старичок почему Ивану-царевичу клубочек дал?
Тут деду уже дольше размышлять пришлось, однако догадался всё-таки:
- Ну ежели старичок старый, а Иван молодой, значит дал он ему клубок по вере своей. Поверил стало быть старый в молодого.
Опять крякнула Баба-яга:
- И это верно. Ну а теперь ответь мне, почему я клубочек даю?
Молчит дед, не знает что и ответить.
Не стала Баба-яга долго его мучить:
- Вот видишь, не на всё твоего ума хватает. Тут сердце слушать надобно. Ну так и быть, подскажу тебе. Вижу искренне к своей цели стремишься. Даю я, милый мой, не клубочек, а надежду. Не зря же в народе говорят: "Надежда умирает последней". Вот так то. Ну-ка, давай поглядим, что там с твоим родовым древом делается.
Достала Баба-яга серебряное блюдечко и золотое яблочко, что у неё из сказки "Финист - ясный сокол" было припасено. Стала катать яблочко по блюдечку. Катала, катала, что-то про себя приговаривала, да вдруг как воскликнет:
- Ох, чудное что-то с твоим родовым древом происходит. То врозь ветви раскинуты, то так сплетены, будто узлом промеж собой связаны. А ствол-то как побурел, будто живой силы ему не хватает.
- Видать отправиться в Тридевятое царство - это не просто моё желание, а зов предков. В чём то им помощь моя понадобилась, - проговорил дед, хоть и вслух, но скорее в думах про себя.
Баба-яга погладила его по плечу:
- Помогу я тебе, милый, помогу. Но! Должен будешь ты мне одну службу сослужить.
Дед отвлёкся от своих дум:
- Какую службу? Я согласен.
Баба-яга тихонько засмеялась:
- Ай да, молодец-удалец! Не гляди, что дед, собою сед. Да только опять поспешаешь, телегу наперёд лошади погоняешь. Вот как будешь в аккурат из Тридевятого царства назад возвращаться, тогда мы с тобой обо всём и договоримся.
Дед, ни минуты не раздумывая, снова тряхнул головой:
- Согласен.
Баба-яга достала из ларца свой заветный клубочек и дала его деду со словами:
- Слушай меня внимательно и путь себе выбирай. Ежели обычной дорогой клубочек тебя поведёт, успеешь к нашему царству приглядеться, да приноровиться. Но, можешь и другим, скорым путём, в один миг у своего древа родового оказаться. Вот только будешь ли готов к нежданной встрече? А то что ждёт тебя неведомая сила, это я точно вижу. Большего сказать не могу – не всё подвластно мне в нашем царстве.
Дед призадумался – выбор был непростой. Однако же желание побыстрее добраться до цели снова взяло верх:
- Ну что же, будь, что будет. Скорый путь выбираю.
Баба-яга подождала немного, как бы давая деду время ещё поразмыслить. Потом достала из кармана фартука гребень и протянула его гостю:
- Ну, раз скорый путь выбираешь, держи вот мой гребешок. Если вдруг твои пути-дорожки все перепутаются, тогда к его к его помощи обратись.
Дед взял гребень и на всякий случай спросил:
- А что с ним делать-то?
Баба-яга рассмеялась:
Эк, чудак-человек! А что гребешком делают?
Дед пожал плечами:
- Ну, расчёсываются...
А Баба-яга уже вела его к порогу. На крыльце она достала опять же из фартука пузырёк с жидкостью, побрызгала ею на клубок, который держал дед и... В тот же миг кисть дедовой руки вместе с клубком одеревенели. Не дав деду опомниться, Баба-яга повернула его лицом к лесу и легко подтолкнула в спину.
В тот же миг неведомо откуда налетевший чёрный вихрь стремительно подхватил деда, оторвал его от земли, закрутил, завертел в своём потоке и также внезапно опустил на землю. Чтобы не упасть, дед опёрся своей деревянной рукой о дерево, которое оказалось рядом. И вдруг с удивлением увидел, как деревянная рука опять ожила, сжимая снова живой клубочек волшебной нити.
Внезапно сверху раздался чей-то зычный голос:
- Мяа-а-а-у, пришёл всё-таки. А это я тебя позвал, кот Баюн. Вот облюбовал твоё родовое древо, да видать для него непривычно моё соседство. Уходят из него жизненные силы. Только ты сейчас всё можешь спасти.
Дед, который уже понемногу стал привыкать к стремительному развитию действий, тут же отозвался:
- И что я должен сделать?
Кот одобрительно замурлыкал и продолжал:
- А должен ты из нашего Тридевятого царства прямиком отправиться в сказочное Лукоморье. Это что-то вроде зазеркалья нашего, которое открыл один мудрый странник. Вроде бы всё, как у нас. Но всё, как будто бы, в перевёрнутом виде. Наверное оттого, что Тридевятое царство творилось всем миром, а Лукоморье уже по его образу и подобию. Однако же оно есть. И я там тоже есть. Но только не я, а Кот учёный.
Дед сообразил о каком Лукоморье идёт речь и подхватил:
- И днём и ночью Кот учёный всё ходит по цепи кругом...
Кот Баюн снова одобрительно замурлыкал:
- Вот, вот, он самый. А вместо целого леса родовых дерев, один дуб стоит. Но! Вечно живой. В нашем царстве, где всё троекратно отмеряно, таких дерев нет. Вот с этого дуба и нужно тебе принести к своему родовому древу живую веточку. А как принесёшь, тогда и открою я тебе тайну твоего рода, что со мной связана. А в то Лукоморье, тебя тот же клубочек и приведёт. Береги его пуще своего глаза, он у нас по всем сказочным мирам проводник.
Сказал и словно растворился среди ветвей. Дед постоял в одиночестве, посмотрел на дерево, потом на клубочек в своей руке, подумал и решил попробовать снова воспользоваться своим заклинанием для путешествия в пространстве и времени. «Налево сказку говорит», - вспомнилось ему. Значит налево. "А Сивка-Бурка трижды вокруг себя повернулся, чтобы доставить меня в Тридевятое царство, - продолжал про себя рассуждать дед. - Значит трижды налево вокруг себя. Это понятно. А клубочек? Наверное, клубочек должен при этом лететь, чтобы враз переместиться. Это де как ухитриться то надобно".
Дед отошёл подальше от своего древа, собрался с духом и, подкинув высоко над собой клубочек, трижды повернулся вокруг себя через левое плечо и тут же успел снова поймать клубочек в руки. При этом он потерял равновесие, закачался и упал... Упал прямо в мягкое кресло, которое стояло позади него. И с удивлением обнаружил, что оказался в светлой комнате, обставленной старинной мебелью. А прямо перед ним за столом сидел человек, не узнать которого было невозможно.
- Александр Сергеевич!? - с изумлением воскликнул дед.
Пушкин, а это действительно был именно он, сидел за столом и что-то размашисто писал, поднял голову:
- Вот так сюрприз! Вы кто? Как Вы здесь очутились?
Дед как во сне проговорил:
- Вообще то, я должен был попасть в сказочное Лукоморье. Но каким ветром меня сюда занесло? Ничего не понимаю.
Удивление Пушкина, казалось, сменилось потрясением:
- Лукоморье? Откуда Вы про него знаете? Я ещё только заканчиваю это своё новое творение! И как Вы в него собирались попасть, это же физически невозможно!
Дед уже начал беспокоиться по поводу наставления кота Баюна:
- Почему это невозможно. Я ведь смог попасть в Тридевятое царство!
Пушкин передёрнул плечами:
- Так это понятно – Тридевятое царство, мир наших предков, он реально существует. Но Лукоморье. Лукоморье – это я сам, Это мой внутренний мир. Как Вы туда можете попасть?
Теперь уже потрясён был дед:
- Меня отправил в Лукоморье кот Баюн за живой веточкой от зелёного дуба, чтобы спасти моё родовое древо.
Пушкин молча вперился взглядом в деда, пытаясь осознать услышанное. Потом воскликнул:
- Живую веточку от дуба! Я кажется понял, что происходит! И кажется знаю, что нужно делать.
Он резко вскочил и стремительно направился к выходу из комнаты, увлекая за собой незадачливого путешественника во времени.
Они вышли из дома, прошли по аллее и оказались у огромного векового дуба. Пушкин указал на него рукой:
- Вот! Вот он, тот самый у Лукоморья дуб зелёный. Вернее его прообраз, который и вдохновил меня на создание своего сказочного мира. Сам мир наполнился образами, которые я вобрал в себя из пересказов Арины Родионовны. Но общая картина Лукоморья – это мой внутренний мир, в котором всё это трансформировалось подчиняясь моему вольнолюбивому духу. Поэтому и вызывает иногда вопросы и недоумение, якобы к моему необычному пониманию русских народных сказок. На самом деле я совершенно не стремился к этому, ведь дух сказок, как и вообще русский дух, он не поддаётся ни формулам, ни стандартам. Ему чужды всякие рамки.
Дед стоял ошарашенный. Он сам неоднократно пытался понять скрытый смысл, как всего загадочного стихотворения, так и отдельных его строк. А оказывается, всё значительно проще. Хотя может быть и сложнее. Потому что постигнуть внутренний мир великого поэта, его душу, невозможно.
Тем временем Пушкин успел срезать молодой побег с ветки сказочного дуба и протянул его деду:
- Ну что же, думаю, задание кота Баюна Вы сможете выполнить и спасти своё родовое древо. В этом дубе неистощимая жизненная сила.
Дед принял дар с благодарностью. Но при этом у него было ощущение, что он сходит с ума от всего происходящего. Он внезапно вспомнил слова Бабы-яги при их прощании: "Если вдруг твои пути-дорожки все перепутаются, тогда обратись к помощи моего гребня". И он решил, что это ему сейчас нужно сделать самым срочным образом. Он ещё раз поблагодарил Пушкина:
- Александр Сергеевич, Вы меня просто спасли. Могу я остаться один?
Пушкин пристально посмотрел ему в глаза и протянул руку, догадываясь, что они расстаются:
- Желаю успеха! Наша встреча меня встрепенула.
Он повернулся и пошёл по аллее прочь. Дед достал волшебный гребень и стал им расчёсывать свои волосы. В тот же миг всё поплыло перед его глазами, голова закружилась, и он потерял сознание.
Очнулся дед в своём заветном закутке, который он приготовил перед началом своего путешествия. Всё стояло на своих местах. А сам он сидел на коврике на полу, и держал в руках диковинную вещицу. Это была тонкая вышивка молодого ростка будущего дерева.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ