КРАЙ ЗЕМЛИ, КРАЙ ЖИЗНИ, КРАЙ СУДЬБЫ
В XVI веке на карте Земли появилось слово Сибирь. Ещё одна территория Х земного шара (вслед за Вест-Индией) получила своё п р е д определение, будучи втянутой в процесс интеграции человеческого сообщества на рубеже Новой истории. Америке, интенсивно осваиваемой изначально испанскими мореплавателями и названной именем одного из них, суждено было стать колониальным континентом Испании и Португалии, а большей частью и до сих пор называться Латинской Америкой. Термин Сибирь возвёл значение Х этого региона в степень ещё большей неизвестности. Окутанная тайнами сибирская земля и в настоящее время остаётся загадкой для всего мира, не открывая весь подлинный смысл своего предназначения.
То, что мы называем Сибирью, не является ни географическим объектом Земли, ни субъектом Российской Федерации. Мы не знаем того, что называем Сибирью, ибо это есть неявное, недоступное нашему пониманию посредством традиционных способов познания. Сибирь – это мир в себе. Он имеет свои измерения и живёт по своим внутренним законам, подспудно и опосредованно влияя на законы природы и общества. Он практически недосягаем для нас, вследствие ограниченности возможностей нашего разума и органов восприятия, но мы соприкасаемся с ним в той или иной степени через всё многообразие его внешних форм.
Так мы можем свободно наблюдать за направлением луча света, с очевидностью различая пределы освещаемого им пространства. Но сделать спектральный анализ светового пучка невооружённым глазом без применения кристалла уже невозможно. И уже совсем недоступно для обычного человека восприятие квантовой структуры света. Сущность может быть далека от формы. И чем дальше она сокрыта, тем всё менее определённые очертания приобретает сама форма. Но обычный человек над этим не станет задумываться. Зачем всё усложнять? Обычный человек просто любит свет, ясность и чёткую определённость. Определённость во всём. Неопределённость пугает. Недаром же говорят, – неизвестность хуже всего. Поэтому лучше её устранить.
Это сейчас и происходит с Сибирью. Она пугает своими необъятными размерами, своей необъяснимо размеренной жизнью, своим непонятным отношением ко всему происходящему. Областнические идеи сибиряков всё ещё видятся грозным сепаратизмом. Вот вследствие этой неопределённости положения, статуса, перспектив Сибирского края, некоторые и сходятся на том, что Сибири, как таковой вообще не существует. И в доказательство этого предъявляют путаницу с её территориальными границами, этническую неразбериху и культурную отсталость края.
С Сибирью всегда было напутано.
Само слово Сибирь является загадкой из загадок. Возможно, оно связано с названием племени, из которого впоследствии вышли древние угры – предки современных народов ханты и манси. А может быть, оно берёт начало от названия лесного народа времён монгольских завоеваний. Или же происходит от наименования небольшой речушки и татарского городка на её берегах. Неизвестно не только происхождение слова Сибирь, но неопределённа и история его утверждения в качестве наименования огромного края, ведь были и другие названия: Баид, Мангазея или Молгонзея, Конда, Обдорь, Югора или Югорская земля. Наконец, непонятно каким образом одним этим словом стало называться огромное пространство от Урала до Тихого океана. Пространство, объединяющее в себе едва ли не все природные зоны Земли со всем их многообразием.
Невероятными были самые первые сведения о Сибири, оставленные нам миссионерами и путешественниками, учёными и дипломатами, ещё до её присоединения к России. От сказочных рассказов о Сибирском крае как о тёмной стране, где «всегда темно, нет ни солнца, ни луны, ни звёзд», населённой немыми людьми, умирающими на время, а потом оживающими, до небылиц о «земле над океаном», где люди летние месяцы живут в воде, потому что на берегу, кожа их «трескается». Во всё это верили и не верили, но людская молва разрасталась, и безжалостно разносила слухи о Сибири, уже как о «одичалой» земле, населённой людьми «чудовищного вида», сплошь поросшими шерстью, с собачьими головами, с бычьими ногами. В общем, всё как в ужасной сказке.
Сибирью пугали давно и всегда. Пугали отдалённостью и дремучестью, морозами и сугробами, медведями-шатунами на улицах. Особый страх внушала Сибирь в качестве земного чистилища, превращённая в каторжный и ссыльный край. Само слово край по отношению к Сибири наполнялось зловещим смыслом – край земли, край жизни, край судьбы. И всё-таки сюда шли. В этот таинственный и неведомый, манящий к себе край. С какой-то особой магнетической силой он притягивал к себе людей. Тех, кто родился и вырос в Сибири. Тех, кто хоть однажды связал свою судьбу с этой землёй. И даже тех, кто был знаком с ней понаслышке. Бесконечный поток от отдельных переселенцев до переселения целых народов не прекращался никогда. Сибирь всегда напоминала гигантский котёл, в котором варились люди и судьбы, народы и культуры.
Но на территории Сибири так и не сложилось ни одного самостоятельного государства. Правда учёными (Л.Н. Гумилёв и др.) упоминается Синяя орда, как отдельное государственное образование на сибирской части бывшей Золотой орды как раз накануне присоединения Сибири к России. Да и сам поход Ермака был направлен конкретно против Кучумова царства. Зато неизвестно происхождение самого атамана. Дело доходит даже до того, что его имя, а может быть прозвище, Ермак соотносится с именем олимпийского бога Гермес (В.Н. Демин). Не случайно в Ремезовской летописи гибель Ермака, пересказанная из татарских преданий, буквально представлена мифом. Вообще, от Сибирских летописей осталась большая путаница с организаторами казачьего похода. Кунгурская, Сторгановская и Есиповская летописи совершенно по-разному трактуют роль казаков, купцов Строгановых и Московского царства в организации похода в Сибирь. Историческая наука о Сибири во все периоды не имела точного научного толкования, поскольку формировалась она, как правило, учёными со стороны с добавлением народного творчества.
История Сибири не знает ни одной до конца сформировавшейся цивилизации. Целая череда сменяющих друг друга типов культур (самусьско-сейминское время – поздний неолит и переход к железному веку, кулайская, саргатская и татарская культуры, скифо-сибирский круг культур) на территории края в древности так и не получила логического завершения ни в одном социально-историческом образовании. Вместе с тем многими учёными признавалась и признаётся существование североазиатской или же сибирской цивилизации (академики А.П. Окладников, А.П. Деревянко и др., историческая школа Омского государственного университета). Актуальна на сегодня проблема историко-этнографических общностей Сибири в целом и сложившейся её культурной общности.
Да с Сибирью всегда было напутано.
Не удивительно, что на сегодняшний день мы так окончательно и не разобрались, что же собой представляет Сибирь по отношению к России. Колонию, окраину или культурную провинцию? Отсутствие чётко выраженной формы не должно нас ставить в тупик. Как это не парадоксально звучит, это должно не пугать, а радовать, по крайней мере, пока. Радовать потому, что всё большая кристаллизация социума приводит к его окостенелости и к гибели. Все без исключения государственные образования, в которых формализация была доведена до крайности (например, империи), рухнули.
Сибирь никогда невозможно будет втиснуть ни в какой федеральный округ. К ней бесполезно подходить со стандартными и понятными для нас мерками. И бессмысленно примерять какие-то территориальные рамки. Для Сибири всё это не то. Речь может идти только о космических масштабах и о космическом предназначении сибирского края. Сибирь всё ещё хранит живую душу Земли, неразрывную связь человека с природой, оставаясь едва ли не последним окном в другие миры, которые имеют место быть помимо привычного нам бытия. Шаманизм и старообрядчество, которые здесь всё ещё есть, действительное тому подтверждение.
Сибирь – словно горячий ещё осколок Вселенной со времён образования планеты Земля. Она ещё принимает прямое участие в жизни Космоса, – притяжение сибирской земли вызвало Тунгусскую катастрофу. Тогда 30 июня 1908 года в воздушное пространство Сибири вторгся неизвестный космический объект, и над сибирской тайгой прогремел взрыв, по мощности равный взрыву тысячи атомных бомб. На площади более2000 гектаровбыл повален вековой лес. Деревья легли так, словно на земле был запечатлён гигантский символ вечности – «знак коловорота». Это событие вошло в историю как падение Тунгусского метеорита и стало мифом ХХ века. К месту Тунгусской катастрофы было организовано несколько десятков экспедиций. Было выдвинуто более ста гипотез, версий и догадок, как научных, так и самых фантастических и нелепых, но так и не давших ответа на вопрос: что это было? Сибирская земля, необъятная и заповедная, земля легенд сокрыла в себе ещё одну тайну.
Сибирь ещё дышит Космосом, наделяя всё и вся космической энергией. Те, кто связывал свою жизнь и судьбу с Сибирским краем, способны были на значительные свершения. Для большинства людей путь в Сибирь начинался с Урала, который называли на первый взгляд очень просто – Камень. Но за этим простым названием обозначались не горы, а целая стихия. Продвижение за Урал – Камень воспринималось людьми как преодоление этой стихии и, было поистине космическим как по темпам, так и по охвату территории. Освоение необжитой сибирской земли, обустройство в условиях суровой сибирской природы – это и есть подлинная сибирская культура, которая на фоне культур современных цивилизаций, приобретает такое же значение, как «укрощение» огня и зарождение земледелия в древности. И главной составляющей этой культуры всегда был и остаётся особый дух сибиряков-первопроходцев, известный во всём мире, как сибирский дух стойкости и несгибаемой силы воли.
Сибирь. В этом слове соединены неразрывно и величие земли, и могущество человеческого духа.
СКАЗАНИЕ О ЧЕРТОВОМ КАМНЕ НОВОСИБИРСКА
Страшная весть пришла в подземные галереи, вырубленные в веках чудным и загадочным народом у подножья великой и грозной горы Меру. Весть о том, что совсем уже скоро устремятся по заповедной земле железные кони. Заселят всю ту заповедную землю пришлые чуждые люди. Застроят своими храминами и подменят чистую веру грязною мерою.
И совсем уже страшным стало известие, что будто бы движутся обозы за камнем гранитным для строительства городов чуждых. Собралось тогда всё чудное племя в огромном подземном собрании. Собралось и стало решать, как быть с приходом чужеземного племени. Шумные речи раздавались со всех сторон, трудно было выбрать единое мнение.
Одни били себя в грудь и надрывно кричали:
– Не дадимся под власть чужеземную!
– Не покоримся иноземцам проклятым!
– Не будем жить по закону да по уставу чуждому!
– Схороним лучше себя в родной земле навеки-вечные!
Другие размахивали кулаками и грозно выкрикивали:
– Не позволим чужеземцам на нашей земле своевольничать!
– Не пустим в края заповедные чужаков инородных!
– Пройдём повсюду огнём смертоносным, сожжём дотла вместе с родимой землёй все племена пришлые!
Шум разгорался всё больше и больше. Отдельные выкрики сливались в общий гул. Подземным эхом гремели под гранитными сводами. Тогда статный старец в самом центре собрания, высоко поднял свой посох. Вмиг наступило молчание. Старец медленно оглядел своих соплеменников. Весь его образ подтверждал, что здесь он за старшего. Был он высок, могучий сложением. Тёмный лик был рассечён резкими, точно топором вырубленными, складками морщин. Старец стоял над толпой, словно непокорный утёс над беспокойными волнами.
В наступившей тишине его тихие слова прозвучали громовыми раскатами:
– Не иначе, как гордыня неправедная вас всех обуяла. Ни о земле, ни о народе никто из вас и не ведает. Готовы себя схоронить? Истлеть вместе с землёй заживо? Пусть всё прахом пойдёт?! Так вы мыслите? – Старец обвёл всех своим пламенным взором:
– В один миг позабыли, что мы плоть от плоти с землёй своей сродные. И с нашей погибелью мрачные времена на земле наступят. Нет! Никак не возможно такого нам допустить! Пусть же земля примет нас в другой мир, а для пришельцев уход наш станет тяжким испытанием. Ляжет на их души чёрный камень корысти. Будут искать они счастье земное в богатстве да в роскоши. Будут с ума сходить в поисках наших заповедных кладов, мучиться в разгадках тайного нашего завещания. Испытанием для них станет истинная ценность наследия нашего племени: благословением нашим и звездой путеводной послужит камень либо останется нашим проклятием и чёрным надгробием.
Произнёс это старец, ударил своим посохом о каменный пол и стал говорить заклинание. Всё племя в один голос начало повторять за ним те заветные слова. Под тёмными сводами подземных галерей вещие заклинания отзывались гулким протяжным эхом. Слышны были лишь обрывки тех заветных слов:
– …тай! …ата! …ата!
– …умеру! …мера! …мер!
– …акара! …кар! …ака! …ака!
По завершению заклинания старец вновь ударил посохом о каменный пол. И содрогнулась гора Меру от своего основания до самой вершины. Небеса отозвались над горой громовыми раскатами. Низверглась с неба на землю всесокрушающая молния, пронзила гору Меру от вершины до основания. И вновь содрогнулась гора, обрушились камни, засыпав её подземные галереи. А с вершины горы скатился к её подножию могучий, тёмный гранитный валун, который рассекали резкие, точно топором вырубленные, каменные складки.
По направлению к новому сибирскому посёлку, что раскинулся на берегу многоводной Оби, двигался небольшой обоз. Несколько телег, которые натужно тащили выбивавшиеся из сил лошади, были нагружены большими гранитными глыбами. Рядом с каждой подводой шёл возница, подбадривая лошадей, где окриком, а где и пощёлкиванием вожжами по хребтине. Весь этот камень, добытый в горах Алтая, завозился на возведение собора, предназначенного для освящения всей округи.
Новый посёлок по случаю строительства железнодорожного полотна и моста через реку Обь быстро расстраивался и заселялся. Он набирал силу и вполне мог стать центром прихода для жителей окрестных деревень. Доходное место у транспортной магистрали обещало посёлку неплохие перспективы. Потому сельчане и порешили, что имеет смысл возвести здесь капитальный храм. Предстоящее строительство увлекало население. Появление этого, хоть и небольшого обоза, вызвало всеобщий интерес. У места на месте будущего собора быстро собралась толпа.
Лошади медленно приближались к пункту назначения. Собравшийся народ смог разглядеть незатейливый, на первый взгляд, строительный материал. Но при внимательном рассмотрении вид массивных гранитных глыб поражал своим природным величием. Особенно бросался в глаза огромный чёрный валун, весь испещрённый прямыми и резкими линиями складок на каменном лике.
Телега с чёрной глыбой шла впереди. Тяжёлый груз не позволял лошади идти ходко, и она задавала медленный ритм всему каравану. Однако, похоже было на то, что не только лошадь выбивалась из последних сил, и сама подвода надрывно трещала и скрипела. Колёса, буквально, ходили ходуном под непосильной тяжестью груза. Глядя на эту картину, трудно было поверить, что воз с неподъёмным камнем проделал путь в пятьсот вёрст с гаком.
Последние шаги давались лошади с таким трудом, что собравшаяся толпа следила за передним возом, затаив дыхания. И словно от всеобщего внимания подвода не выдержала. Одно колесо сковырнулось, телега накренилась, и огромная гранитная масса опрокинулась наземь. Со стороны всё это происходило, как в замедленной киносъёмке. Но на самом деле, падение камня было стремительным. Шедший рядом возница не то, чтобы отскочить от накренившейся телеги, но и даже ахнуть не успел, как оказался придавленным этой гранитной глыбой. Все в ужасе закричали, и бросились к месту катастрофы.
Многопудовый валун, перекатившись через подвернувшегося на его пути человека, замер посреди дороги. У раздавленного рабочего ещё горлом шла кровь, но он уже не дышал. Картина была настолько яркой в своей безжалостности, что каждому из собравшихся вокруг людей казалось, будто бы камень придавил именно его. Столпившийся народ, видя, что бедняге уже ничем не поможешь, ругательствами осыпал гранитную глыбу:
– Тать! Проклятье!
– Мереть поганая!
– Каракатица чёртова!
Однако, кляни не кляни, а делать что-то надо было. Погибшего рабочего увезли на подводе, мужики же стали думать, как убрать камень с дороги. Огромный валун, напрочь перегородивший проезд, словно сросся с землёй. Как только мужики не упирались. При помощи каких только приспособлений – багров и верёвок – не ухищрялись, сдвинуть с места каменную глыбу так и не смогли. Наконец, старшой из них, плюнув в сердцах, злобно выругался и предложил:
– Вот ведь махина окаянная! Как только эту глыбу проклятущую на телегу то взгромоздили. Прямо-таки, натурально, чёртов камень! Ну что, мужики, остаётся только одно – схоронить его здесь у дороги.
Остальные сразу и не поняли мысли своего сотоварища:
– Как это схоронить? Ты что это, в самом деле, дьявольскую породу в каменюке чёртовой распознал?
Старшой недовольный, что его обвинили в суеверии, проворчал:
– Да какой бы там ни был он породы, дьявольской, али каменной, дорогу-то освобождать надобно. А выход получается только один – подкопать под этим чёртовым камнем яму, да и свалить его в ту яму, к чёртовой бабушке!
Всем стал понятен хитрый замысел. Мужики, не медля ни минуты, разом ударили кирками и лопатами. Ещё до захода солнца яма была готова. Увесистый гранит вновь едва не показал свой непокорный норов, чуть было, не придавив мужика, падая в яму. Но теперь все были настороже, и мужик, успев увернуться, выпрыгнул из-под самого валуна. Но камень, словно не желая мириться со своей участью, всё ж таки выказал свой упрямый характер. Только теперь он торчал из своей могилы угловатым чёрным боком.
Мужики, совсем выбившиеся из сил, плюнули на это дело и решили оставить так, мол, всё равно проезду теперь ничего не мешает. И разошлись прочь, продолжая проклинать гранитную глыбу:
– Чёртов камень!
А тот так и остался лежать у дороги, словно гранитное надгробие или памятник всем людским бедам.
Спустя столетие камень тот, так и сохранивший свой окаянное название – Чёртов, стал достопримечательностью большого сибирского города, который вырос на месте прибрежного посёлка. Новосибирск, широко и вольготно раскинувшийся по обоим берегам Оби, славился как город молодой, энергичный и прогрессивный. Однако же, жители города продолжали хранить фантастическое предание о Чёртовом камне, увязывая его с легендами мифологического племени – о чуди белоглазой, ушедшем когда-то под землю, о несметных сокровищах, что хранят клады чудного племени, о заветных словах, открывающих доступ к этим сокровищам.
Однажды вернулись из экскурсии по родному городу два друга, два мальчишки тринадцати лет отроду. И вот один из них, переполненный впечатлениями от увиденного и услышанного, своему товарищу говорит:
– Слушай, а я, кажется, разгадал загадку древнего племени Чудь и Чёртова камня. Нет никаких спрятанных сокровищ, скрытых заветными словами и охраняемых подземными богатырями. Есть одно действительное богатство, которое завещал нам тот чудный народ. Да только мы не поняли смысла этого завещания, прокляли их каменное послание к нам. А получается, что прокляли мы самих себя и свою судьбу, оттого-то и лежит на душе у каждого из нас Чёртов камень. Камень корысти и себялюбия. И если только мы все сможем понять это, а каждый по отдельности открыть для себя заветные слова, которые помогут снять с души свой Чёртов камень, вознести его путеводной звездой и ярким Солнцем. Только тогда сможем освободиться от бед и напастей, что преследуют нас испокон веков. Вот в этом и есть смысл завещания и ценность богатства чудного племени. Это и есть великое чудо!
Через несколько дней, в сумерках тёплого летнего вечера, друзья пробрались в ограду городской детской больницы, где лежал таинственный камень – вековое предание сибирской земли. Здесь они приложили по очереди свои ладони к шероховатой поверхности камня, и каждый тайно про себя повторил сложившиеся у него в душе заветные слова, как заклинание открытия Новой земли. Ведь не случайно же заветный камень попал в Ново-Николаевск, и также не случайно, Ново-Николаевск был переименован в Ново-Сибирск.